7 июня в суде Центрального района Минска начался процесс над главным редактором газеты «Новы час» Оксаной Колб. Ее обвиняют в «организации и подготовке действий, грубо нарушающих общественный порядок, или активном участии в них». Максимальное наказание по этой статье – лишение свободы на срок до 4 лет.
Журналистку задержали утром 20 апреля 2022 года и поместили под стражу. В тот день в квартиру к ней пришли силовики со щитами и кувалдами. Оксану Колб отправили на допрос в Следственный комитет, а после – в изолятор на Окрестина. Через два дня стало известно, что ее обвиняют в «организации и подготовке действий, грубо нарушающих общественный порядок» (ст. 342, ч. 1 УК РБ) и переводят в СИЗО на Володарского.
В октябре 2021-го журналистку уже забирали на допрос в СК – после обыска в офисе редакции. Однако тогда Оксану после «следственных действий» отпустили, взяв подписку о неразглашении.
В одном из последних писем друзьям Оксана Колб рассказала о пребывании в изоляторе:
«Здесь именно так, как я себе и представляла. Отношение нормальное, камеры более чем на половину заполнены политическими. Письма до меня доходят очень-очень непредсказуемо. Но я знаю, что вы все пишете, поэтому особо не переживаю. И вообще не переживаю, ведь здесь можно полностью отдохнуть от всего. В первую очередь – от плохих новостей. Многих тут увидела, хоть и мельком. Все удивлялись, наверное, думали, что я давно уехала. А вот нет. Выйду на свободу «с чистой совестью» и отправлюсь в турне по городам и весям».
В заключении Оксана Колб пишет заметки и рисует комиксы:
«Надеюсь, что, возможно, и на книжку насобирается. А еще пишу стихи для внука Генри и рисую детские комиксы».
Она очень благодарна всем за память и поддержку:
«Со мной все хорошо. Я знала, что это рано или поздно произойдет, готовилась к этому. Нет ни сожаления, ни разочарования. Знаю, что все делала правильно все эти годы. Вообще, кажется, мне здесь гораздо проще и легче, чем вам всем там. Верю и уверена, что все наконец будет хорошо. Иначе и быть не может».
Кто такая Оксана Колб
Оксана Колб пришла в независимую журналистику в 1996 году. За это время, по ее же словам, не было ни одного легкого года, каждый-по-своему сложный, со своей спецификой, со своими репрессиями. В жизни Оксаны Колб были допросы, несколько конфискаций техники. Было закрытие газеты: после избирательной кампании 2006 года закрыли независимую газету «Згода» – за якобы экстремизм и разжигание межнациональной розни.
Редакцию газеты «Новы час» Колб возглавляла с 2015 года. В августе прошлого года выход бумажной версии газеты был остановлен, а в конце октября 2021 года власти заблокировали сайт издания.
«Для себя я решила, что никуда не уеду в любом случае, хотя у меня и есть такая возможность. Не потому, что я вот такой герой или суперженщина. А потому, что я не могу сказать, что не в Беларуси мне будет лучше, чем в Беларуси. Даже за решеткой. Я остаюсь здесь при любом раскладе.
Другой важный для меня момент, который, возможно, прозвучит пафосно, – это читатели. Это люди, которые остаются в стране. Если я уеду, а они останутся – это будет предательски по отношению к ним. За это время у нас появилось очень много читателей, которые нам просто поверили. Многие до сих пор приходят в редакцию, несмотря на то, что уже не выходит бумажная версия газеты. Приходят, чтобы поговорить, выговориться, получить какую-то моральную поддержку. Я не могу себе позволить бросить этих людей.
Меня не отпускает мысль: если все уедут, то кто останется здесь, чтобы сделать что-то для того, чтобы в Беларусь можно было вернуться?
Наверное, мое жизненное кредо – идти через преодоление. Любые препятствия, любые трудности – они делают нас только лучше. Более того, мое твердое убеждение – в этой жизни все, что ни делается, оно всегда к лучшему. Даже если мы сначала не в состоянии это оценить.
В Беларуси для того, чтобы тебя бросили за решетку сегодня, не надо делать что-то противозаконное. Каждый из нас сегодня, завтра, послезавтра может оказаться там. Но это не значит, что мы должны прекращать свою работу», – говорила Оксана Колб в одном из своих последних интервью на свободе.
«Для мамы было лучше остаться в Беларуси и работать на месте столько, сколько возможно»
– О том, что маму задержали, я узнала сразу как проснулась, из сообщения от подруги. Начала звонить отчиму, отцу, но ни к кому не могла дозвониться. Начала читать СМИ, оттуда все и узнала. Не скажу, что у меня был шок, мы в принципе готовились к подобному. Тем более мама не первый год работает в независимых СМИ, и я с детства знала, что такое возможно. Поэтому первой мыслью было «ага, пришла и наша очередь». Мы собрались и начали думать, что делать дальше, – говорит в беседе с «Белсатом» дочь политзаключенной журналистки Екатерина Колб. Она с мужем и трехлетним сыном Генри живет в США, штате Пенсильвания.
– Вы в курсе происходящего на протяжении последних двух лет в Беларуси. Разговаривали ли с мамой о том, что, может быть, стоит уехать?
– Безусловно, мы об этом говорили. Я никогда не пыталась маму убеждать в чем-то, я всегда готова ее поддерживать, что бы она ни решила. В этом случае для нее было лучше остаться в Беларуси и работать на месте столько, сколько возможно. Мы всегда беспокоились за маму и вообще за всех, кто остается в стране и продолжает борьбу. Но я понимаю и принимаю их выбор. Когда все уедут, кто тогда останется, чтобы что-то менять?
Для мамы очень важна связь с читателями. Не только в плане тем для материалов и ощущения пульса жизни в Беларуси, но и в плане поддержки. Когда начались задержания журналистов, проблемы с печатью и распространением газеты, поддержка читателей давала силы продолжать работать каждый новый день.
– Ваша мама очень сильная личность. Да и чтобы оставаться в Беларуси сегодня, нужно особое мужество. Откуда она у нее?
– Мама пошла характером в своего деда. Он воевал против Советов во время польско-большевистской войны. А еще был татарином, у него был очень сильный характер. Не зря же говорят, что гены передаются через поколение. Она всю жизнь была очень самостоятельной и боролась за свое. Мама работает в независимой журналистике с 90-х годов, а это тоже закаляет. Я всегда помню маму сильной, никогда не видела ее в отчаянии. Она всегда позитивна, ищет хорошее в любой ситуации.
«Мама меня всегда учила: если тебе что-то надо – иди и сделай»
– Ваша мама практически всю жизнь посвятила независимой журналистике. Для семьи это определенное испытание. Сказывалась ли ее работа на вас?
– У меня никогда не было ощущения, что мне недостаточно внимания. Мне всегда нравилось то, чем занимается моя мама. Это было интересно и необычно для среднего белорусского класса. Мама меня всегда учила: если тебе что-то надо – иди и сделай. Она своим примером показывала как надо добиваться своего. Когда мне было лет 10, я решила, что мне нужно больше карманных денег от родителей. Мама сказала – найди работу. Она тогда работала в Независимой газете «Згода», я позвонила главному редактору Алексею Королю, чтобы устроиться на работу. Он мне тогда, конечно, подыграл, все это было символично, но это пример того, как мама учила меня самостоятельности. Она дала мне все, что могла. Ее работа не мешала, а наоборот, способствовала становлению меня как личности.
– Какими чертами вы похожи на маму?
– По характеру я не похожа на маму. Она пойдет на таран, а я более мягкая, с другой стороны зайду. Мама всегда говорит в глаза все, что думает. Я не пойду на конфронтацию, даже если знаю, что права. Но что у нас общее, так это способность мобилизоваться в стрессовых условиях. Главное, чему научила меня мама, – понимать важность свободы выбора и бороться за это.
– Вы закончили истфак БГУ, поехали в магистратуру в Польшу, там остались работать. Позже вышли замуж и переехали с семьей в США. Как изменились ваши отношения с мамой после этого?
– У нас всегда были хорошие отношения, но после моего переезда мы стали ближе. Стали больше разговаривать на личные темы. Я стала больше советоваться с мамой. Первое время я очень скучала, и когда была возможность, приезжала в Беларусь, или она приезжала ко мне. Мне все больше хотелось что-то обсудить с мамой, а не с подругой. Мама начала делать то же самое.
Вельмі важнае асэнсаванне прыйшло да мяне тады, калі я сама стала мамай. Я пачала больш разумець сваю. Я нараджала ў Беларусі, і першыя месяцы пасля родаў правяла ў бацькоў. Тады фактычна мая мама была мамай майму дзіцёнку, а не я. Мне было страшна рабіць усё ўпершыню, мама мне ва ўсім дапамагала. Калі я зноўку выехала з бацькоўскага дому, зразумела, што так, як мама, мяне не любіць больш ніхто.
«Генри иногда берет телефон и как бы разговаривает с бабушкой»
– Расскажите, какая Оксана бабушка?
– Она классная бабушка. Моя бабушка надо мной все время трепетала. Мне все время было то холодно, то голодно. Моя мама более расслаблена в этом смысле. Она с внуком очень мягкая, хотя она говорит, что это не так.
Мой сын Генри похож на бабушку. Он очень упрямый, всегда знает, чего хочет, и всегда этого добьется. У него нет такого, что он может бросить дело на полпути. Нет, он добьется своего, будет пробовать так и эдак, пока не получится. Он очень взрывной. Тоже очень творческий, как и бабушка. Мне интересно, если они встретятся, кто победит характером – бабушка или внук.
– Есть ли у вас сейчас контакт с мамой?
– Я получила от мамы два письма. Она просит не волноваться, пишет, что все будет хорошо, она хорошо себя чувствует, у нее позитивный настрой. Я писала ей письма, но не знаю, дошли ли они до нее. Написала ей о последних новостях, что мы ее поддерживаем и гордимся ею. Чтобы она за нас тоже не переживала и у нее не было поводов плакать.
Пока я воспринимаю все довольно спокойно. У меня не было такого, чтобы я сидела, плакала и не знала, что делать. Я отсюда и не могу ничего сделать. Наверное, я еще на этапе отрицания, я заблокировала для себя эту информацию. Знаю, что осмысление всей ситуации придет позже. В данный момент я держусь, стараюсь посылать маме позитивную энергию. Возможно, после суда меня накроет, но по крайней мере будет какая-то ясность. Нынешняя неопределенность, неизвестность очень утомляет.
Поддержать Оксану Колб письмами можно, написав на адрес:
220030 Минск, Володарского 2, СИЗО № 1. Колб Оксане Николаевне
belsat.eu /ИР
