Заместитель начальника ГУБОПиК Михаил Бедункевич сказал в интервью пропагандисту Григорию Азарёнку, что если прекратить преследование инакомыслящих, то «они снова начнут работать против нас». «Белсат» спросил аналитиков, значит ли это, что репрессии не прекратятся до ухода Лукашенко.
Историк и политолог Александр Фридман говорит «Белсату», что репрессии действительно не прекратятся до конца режима Лукашенко, но можно ожидать более активных и менее активных фаз.
«Что касается ГУБОПиКа, там все просто: репрессии – это их работа, они с этого живут, и чем активнее проводятся репрессии, тем больше они полезны для власти, тем больше они могут получить», – констатирует Фридман.
Фридман допускает, что в окружении Александра Лукашенко есть люди, которые считают, что репрессии нужно проводить не так активно, так как это вредит отношениям с Западом. Среди таких называют, к примеру, депутата Игоря Марзалюка. Но шансов у таких чиновников немного, потому что есть и «ястребы», которые хотят больше репрессий, а опыт 2020 года для Лукашенко был абсолютно негативным и остался «недоработанным» до последнего.
Для власти вопрос не в том, прекратить репрессии или продолжать, а в том, насколько активно их проводить, считает Фридман. Он говорит, Лукашенко понимает, что прекращение репрессий может принести ему только дополнительные проблемы. Если бы ГУБОПиК имел всю полноту власти в Беларуси, репрессии продолжались бы без перерыва на самом высоком уровне.
«Так Бедункевич и аргументирует: он говорит, что если мы остановимся, если мы не будем продолжать, то что мы получим? Мы получим 2020 год, – замечает Фридман. — Такое очень интересное высказывание: он фактически подтверждает, что 2020 год каким-то образом извне занесен не был, что это те процессы, которые созрели в беларусском обществе».
Политический обозреватель, ведущий программы «Поединок» на «Белсате» Виталий Цыганков рассуждает: в словах Бедункевича «есть своя логика», и такие мысли – нынешняя логика режима Лукашенко: если прекратить репрессии, общество начнет «оживать» и требовать свои права. Лукашенко когда-то говорил, что «додемократизировались», и понимает, что разрешение обществу жить своей жизнью приводит к протестам.
«Означает ли это, что репрессии будут до конца существования этого режима? В стратегическом смысле – да, – говорит Цыганков. – Они были все время существования этого режима, и нет причин менять такое мнение»
Он также прогнозирует волны жестокости репрессий, но не их прекращение. К ослаблению может привести что-то страшное для режима: радикальное ослабление России, исчезновение финансовой, материальной, политической и военной поддержки Кремля, а от этого – попытка помириться с обществом и Западом, так как это станет важнее отношений с Москвой. Такой сценарий маловероятен, считает Цыганков, но какая-то часть общества может смириться с тем, что есть, и не требовать наказания режима.
В высказываниях некоторых пропагандистов и лукашенковских политиков проявляется усталость от репрессий, соглашается, Цыганков: та же «инфоказачка» Ольга Бондарева, как видно, надоедает и мешает своей активностью представителям действующей власти. Но у силовиков чем больше схваченных врагов, тем больше ощущается их нужность. Цыганков напоминает слухи о том, что в 2019 году ГУБОПиК был на грани расформирования – а нашел «нишу» в политическом преследовании и цепляется за нее.
«Даже уже кто-то и забыл, как расшифровывается этот ГУБОПиК! – замечает Цыганков. – По борьбе с организованной преступностью и коррупцией – но сейчас они 90 % времени борются со «змагарамі», с оппонентами власти».
В видео ГУБОПиК видно, что в их кабинетах висит портрет Иосифа Сталина, магнитик с Крымом и российский флаг. Вместе с этим тот же Бедункевич рассуждает, что это противники режима хотят вреда стране и работают на иностранные спецслужбы. Как это укладывается в голове силовиков?
Цыганков отвечает: возможно, в идеологическом смысле они действительно более привержены Москве, так как в лукашенковской Беларуси идеология всегда была нечеткой и эклектичной, как ни пытались что-то создать, да и та сейчас сливается с российской идеологией.
Идеология «русского мира» более проста и понятна, продолжает Цыганков, Да Владимир Путин далеко, а Лукашенко ближе, но и в системе много лет идет негативный отбор, поэтому вряд ли в ней найдутся люди, способные на пророссийский протест Лукашенко. Когда жизнь заставляла выбирать между Путиным и Лукашенко в 2019 году, вагнеровцев арестовывали и о коварных действиях России говорили. Если снова встанет выбор, выберут снова Лукашенко.
Фридман отмечает, что в упомянутом сюжете не было видно портретов Лукашенко: силовики себя видят в российском контексте, в котором их работодателя просто нет. Он также замечает то, с каким презрением к своим противникам силовики используют беларусский язык.
О том, что во время Сталина, портрет которого у них висит, расстреливали тех, кто расстреливал, эти люди не задумываются, считает Фридман. Они неспособны перевести исторический опыт на себя. Фридман спрашивает: каких исторических параллелей ожидать от людей, демонстрирующих как «нацистскую пропаганду» фильмы BBC о нацистах, биографии Адольфа Гитлера и научную литературу о нацизме?
Витовт Сивчик / Алесь Новоборский /ИР belsat.eu
