«Ночами пью таблетки от давления». Пенсионерка мечтает дождаться сына, осужденного за насилие над омоновцем
44-летнего минчанина Владимира Кацкеля судили в составе четверки, которая отбила и защитила от задержания ОМОНом прохожего. Инцидент произошел вечером 11 октября у станции метро «Пушкинская». Кацкель на суде утверждал, что его там не было. Тем не менее приговор – пять лет в колонии общего режима по ст. 364 УК РБ («Насилие или угроза насилия в отношении милиционера»).
На свободе Владимира ждут младший брат, родители-пенсионеры (отец – инвалид 1-й группы). Мать узника Наталья Кацкель рассказала «Белсату», как изменилась их с мужем жизнь после задержания сына.
Играл в футбол вместе с Лукашенко
Владимир Кацкель до задержания был обычным работником на одном из минских предприятий. В прошлом –профессиональный футболист. Обучался в Академии физической культуры. Играл в командах «Звезда», «Шахтер», принимал участие в чемпионате в Болгарии. В 1996 году в составе сборной академии сын играл вместе с Александром Лукашенко. Владимир был вратарем. После игры Лукашенко подарил ему майку, перчатки и часы.
Из большого футбола ушел из-за травмы ключицы в начале 2000-х годов. Но продолжил занятия спортом для себя, на любительском уровне: занимается боксом, поднимает штангу, бегает, ходит в тренажерный зал, не бросил и футбола.
Владимира задержали 27 октября. Наталья узнала об аресте, когда была с мужем на даче:
– Каждое лето я вывожу своего мужа, инвалида 1-й группы, на нашу дачу. Обычно мы возвращались к осени, но в прошлом году я уволилась в июне, поэтому мы остались за городом дольше. Пока 27 октября мне не позвонил адвокат и не сказал, что я должна забрать у следователя ключи от машины и квартиры.
У женщины случилась истерика, она сильно испугалась, что если речь о машине, то сын кого-то сбил или с ним что-то случилось.
– Мне стало плохо, я кричала и просила сказать, что с моим сыном, – рассказывает мать узника. – Адвокат успокоил меня, но сказал, что мне лучше быстрее приехать.
С детства ни на что не жалуется
Наталье пришлось быстро искать, кто бы помог привезти мужа в Минск. Уже утром 28 октября она встретилась с адвокатом сына и узнала, что Владимира задержали за то, что якобы 11 октября во время разгона Марша чести возле станции метро «Пушкинская» он вместе с еще тремя мужчинами помешал омоновцам задержать человека и устроил с силовиками драку. На суде Владимир Кацкель отрицал свое присутствие на «Пушкинской» в тот вечер.
6 апреля Наталья получила первое свидание с Владимиром в СИЗО на Володарке. До этого женщина могла видеть сына только на судебных заседаниях. Выглядит Владимир неплохо, не похудел. Ни на что не жалуется. Старается поддерживать физическую форму, отжимается в камере, из сумок сделал себе что-то вроде гантелей, поднимает их. Много читает, играет в шахматы, шашки. Хотел учить английский язык –попросил, чтобы ему передали учебник, но в СИЗО не приняли.
– Он с детства такой, никогда ни на что не жалуется, – говорит Наталья. – Когда у него была выбита ключица, это во время тренировки случилось, я вызвала скорую, фельдшер смотрела на него и не верила: «У вас такая шоковая боль сейчас, а вы улыбаетесь?» А он отвечал: «А зачем мне кричать, маму пугать своим криком?».
«Должен и внук героем стать, если дед – герой»
Наталья два раза в неделю носит сыну передачи. Ее уже узнает работница комнаты передач, всегда очень вежливая и доброжелательная, спрашивает, как жизнь. Мать заключенного отмечает, что были проблемы с корреспонденцией, особенно плохо письма шли в конце года и после новогодних праздников:
– В феврале я получила письма за январь. Я пишу сыну ежедневно, а доходит ли все до него, не знаю. Дочь племянника живет в США, она мне для него присылала письмо, я переслала, но точно знаю, что ему так и не передали.
О сыне Наталья говорит, что он обычный человек, со своими достоинствами и недостатками. Иногда может взорваться, но быстро успокаивается. С обостренным чувством справедливости и честности.
– Знаете, есть такие слова из песни: должен и сын героем стать, если отец – герой. В случае Владимира – должен и внук героем стать. Ведь он весь у дедушку, – отмечает мать узника. – Не видом, а характером, выдержкой. Его дедушка, мой папа, учился в школе в Россонах, где Машеров преподавал физику. И когда началась война, Машеров забрал ребят, включая моего папу, к себе в партизанский отряд. Так мой папа, Владимир Паруль, в 17 лет стал одним из самых молодых комиссаров партизанского отряда имени Петракова.
«Как им скажут сверху, так они и судят»
Суд постановил конфисковать машину Владимира, дома описали телевизор и диван. Сейчас Кацкель вместе с адвокатом готовится подавать апелляционную жалобу на решение. Наталья не верит, что это что-то изменит, так как, увидев заседания в суде Фрунзенского района, разочаровалась в белорусской судебной системе:
– Суд проходил так, как на то была установка сверху. Как им говорят сегодня, так они и судят. Нельзя ничего другого ждать.
Наталья запомнила, как на процессе шестеро якобы пострадавших омоновцев просили компенсировать моральный ущерб. Их было семеро, но один сказал, что не узнает мужчин в клетке, поэтому отказывается от претензий.
По словам матери узника, никто и из тех шести точно не узнал ее сына, говорили только, что на них нападал «мужчина такой комплекции». Но тем не менее суд обязал всех четверых осужденных выплатить каждому силовику 2-3 тысячи рублей компенсации.
– Один из них говорил, что целый день не мог работать, потому что ему было обидно и плохо, что их обзывали фашистами. Смешно просто, – вспоминает женщина. – В другого якобы бросили ящик, и у него болел бок. При этом никаких медицинских документов не было.
Наталья надеется, что сына признают политическим заключенным.
«Уничтожают лучшую часть народа – молодых, умных, честных»
Наталья Кацкель от многого в Беларуси ужасалась и раньше, хорошо все видела и понимала, но то, что стало происходить после президентских выборов в 2020 году, оказалось самым страшным опытом за всю жизнь.
– Часто думаю, что если бы мой папа встал и увидел это все, то или сразу назад бы лег, или в танк бы сел – настолько страшно то, что происходит, – говорит мать узника. – Общество разъединилось. Я встречаю как людей, которые благодарят меня за сына, но также и совсем другое отношение. К счастью, последних все же меньше. А еще очень много у нас равнодушных, которые все повторяют «абы не было вайны».
Нынешние власти, по мнению Натальи, должны не выдавливать самых активных людей – молодежь – из общественной жизни и страны, а, наоборот, дать им дорогу, и они сумеют построить себе хорошую страну:
– Со времени революции 1917 года на нашей территории уничтожали лучшую часть нашего народа – самых умных, продвинутых, честных. То же самое происходит и сейчас.
«Я поставила перед собой цель – дождаться Вовку»
Жизнь пенсионеров Кацкелей после ареста сына сильно изменилась.
– Я всегда была активной женщиной, – рассказывает Наталья. – Хотя мне уже 70 лет, но я работала, ухаживала за мужем, справлялась с дачей. В прошлом году я в одно мгновение стала гипертоником. После того звонка адвоката у меня поднялось давление до 220 на 110. И с тех пор я каждую ночь пью таблетки от давления и вздрагиваю от каждого звука.
Женщина боится плохих известий о сыне, что с ним что-то случится. Опасается за своих близких, пенсионерка сейчас не чувствует, что она или ее семья – в безопасности в родной стране, в своем доме:
– Страшно. Даже выйти на улицу, нам, старушкам, собраться и погулять страшно. Выйдешь, а тебе навстречу идет ОМОН – неприятно и больше не хочется гулять.
До задержания Владимир Кацкель жил вместе с родителями: была нужна помощь с отцом-инвалидом. Без сына Наталье стало труднее ухаживать за мужем, который не может сам передвигаться. Иногда приезжает младший сын, но это совсем не то, как когда Владимир всегда был рядом. У его брата – семья, он не может полностью посвятить себя родителям.
Сейчас стало невозможно радоваться праздникам. Также хуже чувствует себя муж, хотя и старается держаться.
– Мы сейчас живем только сыном и событиями в стране – читаем, смотрим. Личной жизни у нас не стало, – говорит мать узника. – В январе у меня был юбилей, но какой это сейчас юбилей? И Новый год тоже – какой это праздник, если сын за решеткой? Но надо жить. Вот вчера увидела его – и легче стало. Я поставила перед собой цель – дождаться Вовку. И муж тоже, хоть и болеет. Мы должны его дождаться. Ведь больше некому его ждать.
Анна Гончар/АА, belsat.eu
