Даниил Богнат в августе 2020 года отучился на тракториста и начал работать по распределению, после которого мечтал стать дальнобойщиком. В послевыборный вечер молодой человек из любопытства пошел посмотреть, что происходит в городе. Как рассказала мать парня Юлия Богнат, он просто снимал на телефон, что видел, и не собирался ввязываться в конфликты. Но стал одним из фигурантов «пинского дела». Суд приговорил Даниила к шести годам в колонии усиленного режима. Белорусские правозащитники признали его политическим заключенным. «Белсат» поговорил с Юлией Богнат после ее свидания с сыном в СИЗО Бреста.
– У меня душа успокоилась после нашей встречи, – первое, что говорит Юлия Богнат. – Я много читала о разных издевательствах в изоляторах и была вся на нервах, очень боялась. К счастью, все оказалось не так страшно.
Пинчанка отмечает, что сын изменился за время заключения. Когда Даниил вошел в комнату для свиданий, мать сразу бросилась в глаза, что он повзрослел, возмужал, даже вес набрал:
– Он еще ребенком был, когда его задержали, тогда еще 18 лет ему было, а тут аж удивилась, мужчиной уже стал. Даник лучше выглядит, чем в Барановичах. Он тогда очень переживал, я даже морщины разглядела у него на лбу во время свидания осенью. А сейчас был в хорошем настроении, улыбался, говорил, чтобы не волновалось, что этот приговор – всего лишь цифры, и вряд ли он на самом деле столько там пробудет, но если надо – отсидит все.
Ни мать, ни сын не ожидали заключения на шесть лет. Следили за судами по делу беспорядков в Бресте и надеялись, что и участникам «пинского дела» будут давать 3-4 года. Юлия Богнат не понимает, почему к пинчанам суд отнесся с такой жестокостью.
Даниил Богнат вместе с адвокатом подал апелляцию. Ждать рассмотрения жалобы его оставляют в Брестском СИЗО. Юлия успокоилась, когда сын рассказал, что условия в изоляторе приемлемые, отношение со стороны персонала тоже. По словам юноши, в Бресте хорошая еда, много мяса, чего нельзя сказать о меню в изоляторах в Барановичах и Пинске. Днем можно прилечь на кровать, чего не разрешали в Барановичах. Но в Бресте хуже с корреспонденцией. От близких письмо может идти неделю, от друзей вообще почти не передают.
Даниила Богната обвинили в участии в массовых беспорядках вечером 9 августа возле горисполкома Пинска, где люди собрались, чтобы дождаться оглашения результатов голосования. Якобы он раз бросил в милиционеров камень, а раз – рыльце от бутылки и еще какой-то неопределенный предмет. На суде парень полностью отрицал эти действия, говорил, что он только снимал на телефон. По словам матери политического заключенного, на видеозаписи, демонстрируемой на одном из заседаний, видно только, что Даниил снимает на телефон.
Молодой человек выразил на суде сожаление, что пошел в тот вечер к исполкому.
– Но почему ему было и не пойти? – спрашивает мать. – Во-первых, власти сами пригласили людей к исполкому за результатами. Во-вторых, как Даник сказал в суде, молодежи было интересно посмотреть: не каждый день у нас что-то такое происходит.
Целенаправленно в политике Даниил не принимал участия. Даже проголосовать не успел в прошлом году: был занят другими делами.
– Он тогда пришел поздно вечером, сказал, что ходил, снимал, была милиция со щитами, – вспоминает Юлия. – Я ему сказала, чтобы больше туда не ходил, и к этой теме мы не возвращались.
10 августа Даниил пошел на работу, потом погулять. Мать не волновалась, когда сын поздно вечером не вернулся домой, потому что он уже совершеннолетний, и бывало, что задерживался. Женщина, как обычно, приготовила сыну ссобойку на работу и пошла спать:
– Я так всегда делала, а Даник, если приходил поздно, не будил меня, утром вставал, брал свой обед и шел на работу. Но 11 августа я встала и смотрю – контейнеры для Даника на месте, и рюкзак, который он на работу берет, дома. У меня началась паника.
Женщина стала звонить на номер 102. Там ей сказали, что Даниил Богнат у них, задержан.
– Я тогда говорю, что сейчас приеду, заберу ребенка, – рассказывает о тех августовских днях Юлия. – А мне говорят: «Мама, вы не понимаете, вы не заберете его, он по уголовной статье. Подождите трое суток: или отпустят, или этапируют в Барановичи».
Через трое суток Даниила увезли в СИЗО в Барановичи. Еще через месяц мать добилась свидания с сыном, и тогда узнала об обстоятельствах задержания:
– Они втроем с друзьями гуляли, когда рядом остановилась машина. Из нее вышли люди в штатском и сказали добровольно пройти с ними, если они не хотят, чтобы им на глазах у всех заламывали руки. Даник сдержанно сказал мне, что его только пару раз по спине ударили.
Подробнее об аресте женщине рассказал друг Даниила, которого тогда отпустили:
– Говорил, что в отделении милиции их положили на пол, и каждый из сотрудников, кто проходил мимо, бил ногами. Потом в кабинете снова положили на пол и снова били ногами. Наступали им на виски, чтобы не могли повернуть или поднять головы. Потом вроде бы хотели отпустить, но зашел какой-то сотрудник, который узнал Даника и его друга Олега и сказал: «А, эти футбольные фанаты, задержать их». Третьего друга отпустили. Даника с Олегом повели в подвал, пока вели – били по спине. Даник на свидании сказал, что еще долго болело потом.
Очень тяжело Юлия пережила суд. Ее сильно возмутило, что на заседания пускали только по двое родственников на каждого обвиняемого. На входе заставляли полностью выключить телефон, обыскивали, в зале показывали, на какую скамейку садиться.
– Подсудимых конвоиры закрывали спинами, только чтобы мы не увидели, не имели возможности подмигнуть или помахать рукой, каким-то словом перекинуться, – рассказывает мать Даниила. – Уже во время заседания конвоиры садились, тогда можно было хоть посмотреть друг на друга. А когда я уходила после приговора, все же сумела, несмотря на запрет, сказать Данику: «Сынок, я тебя люблю, ты у меня сильный, я тобою горжусь».
Во время судебных заседаний Юлию Богнат интересовало, где и как питаются заключенные, когда суд прерывают на обед. Конвоиры уверяли, что обвиняемых везут в СИЗО, и там они питаются как обычно. Даниил во время встречи рассказал другое.
– Я узнала от сына, что их в позе ласточки, руки за спиной, голова ниже колен, в наручниках, вели в подвал там же, в суде, – пересказывает мать рассказ сына. – Наручники снимали, когда на стол ставили тарелку с едой, и, как только человек кончал есть, его снова заковывали. Даник и еще несколько человек вовсе отказались есть в таких условиях, мол, мы не собаки какие-то, чтобы так обедать.
Даниил Богнат всегда был обычным белорусским парнем: спокойный, рассудительный, послушный в детстве.
– Он никогда не повышал голоса, я не видела его злым, – говорит мама заключенного. – У нас очень доверительные отношения. Он всегда всем делился, даже когда с девушкой начал встречаться, рассказывал, советовался со мною. Не жаловался, что что-то плохо, чтобы меня не волновать. Общительный, у него много друзей. Они на суд приходили и ждали под дверью, потому что в зал не пускали.
Вместе с Олегом Рубцом, одним из лучших друзей, увлекался футболом, ребята – фанаты команды «Волна».
– Они были с головой в этом, – рассказывает Юлия. – Не пропустили в прошлом сезоне ни одной игры в Пинске, а также выездных, получили какую-то отметку, «золотое», как Даник называл. Говорил, что это круто.
Даниил и Олег вместе отучились на трактористов, вместе начали работу по распределению с 1 августа. Даниил грустил, что так и не успел сам на тракторе поездить.
Друзья мечтали стать дальнобойщиками и странствовать по миру.
– А теперь Даник думает не о дорогах Европы, а о том, в какую колонию он попадет, как там будет, – говорит Юлия Богнат. – Рассказывал, что многих сокамерников, с которыми подружился, направили в Ивацевичи, поэтому тоже туда хочет, чтобы был уже хоть кто-то знакомый.
Даниил Богнат – из многодетной семьи: у него две младшие сестры – 16-летняя Анастасия и 5-летняя Вика – и брат, 9-летний Максим. Родным очень не хватает Даника дома. Младшие дети скучают, очень радуются, когда приходят письма, спрашивают, когда брат вернется.
– Он во всем помогал, когда ремонт делали – особенно: советовались с ним обо всем, думали, как лучше сделать, – говорит мама. – А теперь иногда сядешь, переберешь его вещи…
Наша собеседница на несколько секунд замолкает. А потом рассказывает, какой стала жизнь с утра 11 августа:
– Много времени уходит на сбор передач, чтобы купить, выбрать то, что ему там нужно, чтобы отвезти. Два раза в неделю езжу, раньше в Барановичи, сейчас в Брест. Списываемся и встречаемся с родными других фигурантов «пинского дела». Из-за нервов пошатнулось здоровье за это время. Всегда страдала от мигреней, теперь они обострились. Сильно переживала на судах. Сколько я таблеток выпила, чтобы успокоиться, не подсчитать.
Мать волнуется, как колония может повлиять на сына: все-таки люди разные, а законы жизни там жесткие.
– Я говорила Данику об этих своих переживаниях, он меня уверял в ответ: «Мама, каким я есть, таким я и буду, и буду придерживаться своего мнения, другого мне не навяжешь». Он такой спокойный, а мне неимоверно жаль этих его лет, расцвета жизни, что пройдет в неволе. И причем ни за что, пусть бы там действительно какое преступление было, а так – ни за что, просто так парня за решетку бросили.
Пинчанка надеется, что ни Даниил, ни другие политические заключенные не будут сидеть определенных им сроков. А когда парень выйдет на свободу, хочет вместе с детьми уехать из Беларуси:
– Я разочарована в своей стране. Здесь нет будущего при таких условиях, как сейчас, особенно для молодежи. Даник со мною согласен.
Женщина говорит, что сейчас совершенно не верит властям Беларуси, милиции, не ждет от них правды и справедливости. Юлия никогда не голосовала за Лукашенко, но до августа-2020 милицию уважала. Даже когда сына задержали, до последнего верила, что милиция и суд разберутся и отпустят невиновного человека:
– Хотя мне все вокруг говорили, что будет, как выше решили, но я не хотела верить и сына настраивала, что нет же никаких доказательств, что во всем разберутся. А теперь не верю никому. У нас осталась одна власть – милиция и главнокомандующий Лукашенко. И они как хотят, так и делают.
По словам Юлии, нам всем нужно что-то делать, чтобы добиться освобождения невиновных, но что, она не знает:
– Раньше я думала, что митинги помогут, столько людей выходило… Но наверное стоило не расходиться, а стоять до последнего. Но люди испугались. Что делать сейчас, я не знаю… Только надеяться на лучшее.
Анна Гончар/ИР belsat.eu
