Логика событий на фронте в 2023 году указывает на то, что полномасштабная война Украины и России в этом году или в начале 2024 года не закончится. Это де-факто признают в Киеве. Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг призвал страны Запада готовиться к затяжной войне и увеличивать расходы на оборону. Действительно ли война в Украине будет продолжаться годами и можно ли рассчитывать на неожиданную развязку?
На Западе впервые начали говорить об угрозе затяжной войны в Украине еще летом 2022 года. В частности, соответствующие заявления делали Йенс Столтенберг и тогдашний британский премьер-министр Борис Джонсон. Однако блестящее контрнаступление ВСУ на Харьковщине и Херсонщине осенью 2022 года поспособствовало появлению более оптимистичных прогнозов, согласно которым война могла закончиться уже в 2023 году.
Действительно, по итогам первых 10 месяцев войны Украина сумела освободить 40% оккупированных территорий. Причем сделано это было, когда в ВСУ еще не было ни новейших зенитных систем, ни современной бронетехники, ни достаточного количество боеприпасов. Логично было допустить, что, получив новое оружие и технику, Украина продолжит освобождать свою землю как минимум в том же темпе. Например, глава ГУР Кирилл Буданов обещал, что к концу лета ВСУ выйдут к границам 1991 года, а к концу 2023 года боевые действия на территории Украины вообще закончатся.
Однако контрнаступление ВСУ пошло не так, как планировалось. Только в августе 2023 года украинские военные смогли полностью преодолеть первую линию обороны РФ на юге и вклиниться в «линию Суровикина». За три с половиной месяца контрнаступления 2023 года были освобождены 260 км² – в 14,5 раза меньше, чем за неделю контрнаступления ВСУ на Харьковщине в сентябре 2022 года. Вместо блицкрига боевые действия приобрели характер позиционной войны, войны на истощение.
Судьба контрнаступления ВСУ в 2023 году еще не определена. Belsat.eu не раз в своих материалах объяснял, что темпы операции на Запорожском фронте могут резко измениться, и украинцы еще имеют шанс прорваться к морю. Обвал фронта не исключают и некоторые представители Z-сообщества. Вместе с тем, даже если до конца года ВСУ достигнут поставленных целей на юге, то это еще не будет означать выхода к границам 1991 года и завершения войны. Сценарий затяжного конфликта сейчас выглядит гораздо более вероятным, чем год назад.
Затягиванию войны способствует комбинация двух факторов: бескомпромиссность позиций России и Украины и ограниченность их военных ресурсов.
Ни Москва, ни Киев не демонстрируют готовности идти на политические уступки ради мирного урегулирования. Украинское руководство настаивает на полном освобождении оккупированных территорий, включая Крым. Без восстановления своей территориальной целостности Украина даже разговаривать с Россией о мирном урегулировании не собирается. Российское руководство, в свою очередь, подчеркивает, что статус Крыма, Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей они обсуждать не будут – эти украинские территории Кремль считает своими. Кроме того, аналитики полагают, что Владимир Путин не отказался от максималистских целей подчинения России всей Украины.
Ни Москва, ни Киев не примут таких условий противоположной стороны добровольно. Принудить к этому противника можно только за счет военной победы. Однако здесь встает проблема ресурсов: ни одна из сторон сейчас не имеет их в том объеме, чтобы обеспечить определяющее преимущество.
Первоначальный этап, когда Россия могла задушить Украину за счет огромного преимущества военных ресурсов, давно прошел. Из-за огромных потерь российской армии и благодаря помощи Украине со стороны союзников возможности сторон по ряду показателей сравнялись, или по крайней мере сократился разрыв. Вероятно, сейчас Украина и Россия имеют паритет по численности войск на фронте и, возможно, в бронетехнике. При этом российская армия сохраняет неоспоримое преимущество на море и в воздухе, а также имеет больше артиллерии. А ВСУ превосходят противника в разведке, средствах связи, логистике и некоторых видах высокоточного оружия. Не до конца понятной остается ситуация с боеприпасами – обе стороны периодически жалуются на их недостачу.
Фактически Россия и Украина на этом этапе обладают достаточным количеством ресурсов, чтобы не уступить, но недостаточным, чтобы победить. Расклад сил может постепенно измениться за счет потерь на фронте, увеличения иностранной помощи и наращивания собственного военного производства. Однако на это потребуется время. Например, при самом оптимистичном сценарии Украина сумеет изменить ситуацию в воздухе только весной-летом 2024 года, когда на фронте появятся первые американские истребители F-16.
Американский ученый Роман П. Мейнпрайз в феврале 2023 года написал статью, в которой проводил параллели между нынешней войной и ирано-иракским конфликтом 1980-х годов. Тогда Иран и Ирак также занимали непримиримые позиции и при этом не имели решающего преимущества в военных ресурсах. В результате война затянулась на восемь лет и унесла жизни миллиона человек.
Очевидная разница между двумя войнами – это позиция международного сообщества. Относительно войны Ирака и Ирана Запад не имел консолидированной позиции и в целом вел себя непоследовательно. Позиция Запада относительно российско-украинской войны, наоборот, очень ясна. Союзники обещают помогать украинцам столько, сколько будет нужно.
В этом заключается огромное преимущество Украины в противостоянии с Россией. ВСУ может развиваться за счет западных поставок, а российская армия, наоборот, испытывает технологический регресс и со временем будет все острее ощущать ограниченность своих возможностей (тем более под влиянием западных санкций). Достаточно сказать, что весной 2023 года, когда ВСУ стали получать от союзников первые «Брэдли», «Леопарды» и «Челленджеры», Россия начала снимать с хранения танки Т-54/55, первые модификации которых были разработаны еще в 1940–1050-х годах.
Проблема заключается в том, что технологический регресс будет ощущаться гораздо меньше, если российские военные будут просто удерживать оборону. Фактически главной причиной медленных темпов контрнаступления ВСУ в первые месяцы операции стали российские минные поля и мощные фортификационные сооружения, создание которых не требует высоких технологий. Технологический регресс России, при всей огромной значимости этого фактора, – это не то, что может гарантировать скорое завершение войны.
Британский генерал Ричард Бэрронс высказал в интервью Би-би-си мнение, что для победы над Россией Запад должен длительное время обеспечивать Украину всем необходимым: оружием, техникой и боеприпасами. «По моему мнению, это дело по крайней мере двух лет – чтобы дать Украине возможность победить Россию на поле боя и освободить всю свою территорию», – заявил он.
Глава ГУР Буданов выразил уверенность, что Россия просто физически не способна вести долговременные действия. Но при этом дал понять: срок в еще 6–12 месяцев длительной войной считать не стоит.
Россия, в свою очередь, рассчитывает, что Запад длительное время поддерживать Украину не захочет, а без этого Киев будет вынужден пойти на уступки.
Логика, которой руководствуются в Москве, очень проста: поддержка Украины и конфронтация с Россией требует от стран Запада больших затрат (только военная помощь союзников за 1,5 года войны составила $100 млрд). Эти расходы граждане западных стран могут не одобрить и через некоторое время проголосовать за политиков, которые пообещают им нынешний курс изменить.
Нельзя сказать, чтобы надежда Кремля была совершенно безосновательна. В марте 2023 года президент Чехии, бывший генерал Петр Павел в интервью Rzeczpospolita признался, что Украина имеет только одну попытку провести крупномасштабное контрнаступление. «Если она решит начать крупное контрнаступление и потерпит неудачу, то получить финансирование на следующее будет очень сложно», – отметил он. По словам чешского президента, поддерживать нынешний уровень помощи после следующей зимы будет очень трудно, в том числе из-за усталости Запада.
Тревожным сигналом в этом смысле можно считать и саммит НАТО в Вильнюсе, когда Украину не пригласили в Альянс. Некоторые западные СМИ увидели в этом решении признаки колебания западных политиков, которые под впечатлением от весьма скромных достижений контрнаступления ВСУ якобы решили не сжигать все мосты в отношениях с Кремлем.
Вскоре после этого прозвучало скандальное заявление главы офиса генсека НАТО Стиана Йенсена, заявившего, что одним из этапов завершения войны мог бы стать отказ Украины от части своей территории в обмен на членство в Североатлантическом альянсе. Западные политики сразу дезавуировали это заявление, а сам натовский чиновник назвал свои слова ошибкой. Однако именно надежда на то, что Запад однажды согласиться договориться с Россией за украинский счет подталкивает Кремль делать ставку на затяжную войну.
Вместе с тем начало полномасштабного вторжения РФ показало, что прогнозы, которые основываются исключительно на анализе количественных показателей, могут быть абсолютно ошибочными. В феврале 2022 года Запад был убежден, что Киев падет за три дня. «Компьютерные расчеты прогнозировали, что Россия победит за 72–96 часов», – вспоминал потом командующий Корпусом морской пехоты США генерал Дэвид Бергер.
Компьютерные расчеты не учитывают морального духа военнослужащих и уровня компетентности командования, а именно эти факторы имели определяющее значение для краха российского блицкрига. Извне оценить эту составляющую в полной степени невозможно: чаще всего, реальное положение становится понятным уже постфактум.
О проблемах с боевым духом, мотивированностью и дисциплиной в российской армии разговоры ведутся как минимум с лета 2022 года. Об этом говорили западные разведки и аналитики, на это жаловался бывший лидер вооруженных формирований «ДНР» Игорь Гиркин (Стрелков) и его соратники. В прошлом году имел место ряд выступлений российских мобилизованных. Фиксировалось «чрезвычайно большое» количество инцидентов, преступлений и смертей, связанных с употреблением алкоголя. Наконец, июньский мятеж ЧВК Вагнера и чистки командного состава Вооруженных сил РФ также указывают на то, что с моральным духом в армии, вероятно, не все в порядке. В последнее время выросло количество свидетельств о сдаче в плен российских военных и самовольном оставлении позиций. Все это сопровождается усталостью от войны общества в целом.
Когда концентрация этих негативных явлений достигнет критической точки и достигнет ли вообще – предсказать абсолютно невозможно. Однако история показывает, что произойти это может внезапно.
Нынешние события на фронте часто сравнивают с Первой мировой войной. Но Первая мировая – это не только пример конфликта, где минимальное продвижение войск сопровождалось огромными человеческими потерями. Это еще и пример того, как мгновенно может измениться расклад сил как раз за счет морального фактора и внутренней нестабильности. Весной и в начале лета 1918 года Германия была на пике своих военных успехов, немецкая армия прорывалась к Парижу. Но потом победы сменились поражениями, моральный дух агрессора резко снизился, и уже в ноябре Германия капитулировала. Путь от наивысших достижений до полного поражения занял около четырех месяцев. Политические лидеры и генералитет стран Антанты на такой поворот совсем не рассчитывали – они планомерно готовились к кампании 1919 года.
Не менее четко этот принцип сработал в случае Российской империи. Февральская революция, сделавшая неизбежной выход страны из Первой мировой войны, произошла не на пике поражений 1915 года, а после полной стабилизации фронта и даже ряда успехов. В феврале 1917 года не наблюдалось предпосылок для разгрома Российской империи на поле боя. Однако внутренняя нестабильность сначала привела к революции, а затем к военной катастрофе. Судя по всему, повторение такого сценария – главная фобия Кремля и его сторонников.
Глеб Нержин / Авер belsat.eu