28 декабря в Варшаве состоится премьера спектакля «1.8 м» режиссера Ивана Вырыпаева. Спектакль основан на реальных историях политзаключенных из Беларуси, а название отсылает к площади личного пространства, которым обладают осужденные люди. «Белсат» узнал у актера и музыканта Павла Городницкого, как появилась эта постановка, как проходит работа с российским режиссером и польскими актерами, и как живут актеры в эмиграции.
– Первое время после переезда в Украину я просто искал способы заработать – творчество отходило на второй план. В Киеве я сразу создал актерское портфолио – фотографии, видео – и закинул по агентствам. Я работал преподавателем и брался за все съемки, которые приносили деньги. Думаю, многие актеры сейчас подрабатывают халтурами вроде съемок в сериалах.
В эмиграции сложнее, потому что добавляются бытовые вопросы – на это уходят время, нервы, силы, деньги. Я пока живу в Киеве, но сейчас репетирую в Варшаве. Скорее всего, перееду сюда.
Все уехавшие актеры сейчас находятся в экстремальных условиях, и у всех все по-разному. Постоянной площадки для репетиций и выступлений ни у кого нет, насколько я знаю.
У «Купаловцев» есть свой проект на Youtube. Актеры разбросаны по разным городам, но все равно собираются и что-то делают.
«Свободный театр» релоцировался и сейчас ищет площадку в Варшаве. Работа над этим идет, ведутся переговоры с Центром белорусской солидарности.
Надеюсь, что польские власти и разные инициативы помогут не только «Свободному театру», но и другим творческим работникам Беларуси. Знаю, что Рада культуры уже помогает.
Хотелось бы найти место, где можно чувствовать себя как дома. В Беларуси у нас [у «Свободного театра». – Прим. belsat.eu] было помещение, куда каждый день можно было приходить и что-то делать. В условиях, когда нет своего пространства, конечно, тяжело. Но сейчас варшавский «Новый Театр» предоставил нам площадку для спектакля «1.8 м».
– Спектакль основан на документальных текстах. Это вербатим – стиль, в котором есть живые слова, а не придуманный текст. Спектакль состоит из писем Витольда Ашурка и писем людей, которые прошли через Окрестина или до сих пор находятся в заключении. Это не придуманные тексты, а монологи политически репрессированных. Идея была в том, чтобы дать голос тем людям, которые не могут высказаться.
Этот спектакль рассчитан на экспорт, на европейскую публику. Конечно, в Европе знают о ситуации в Беларуси, читают новости, но это все равно не глубокое погружение. А когда видишь живого человека на сцене и слышишь его историю, ты немного по-другому смотришь на эти вещи. Для тебя это не просто новости – актер показывает реального человека, который сидит в тюрьме. Или уже не жив.
В этом спектакле у меня нет какого-то конкретного персонажа. Это сборная история про молодого парня, которого забрали в первые дни протестов, и он пережил ад на Окрестина. Этот текст составлен из разных монологов, которые есть на сайте august2020.info. Мы изменили все имена героев в целях конспирации – оставили только имя Витольда Ашурка.
– Помимо беларусских актеров, в спектакле участвуют и поляки. Актер Бартош Беленя [исполнитель главной роли в фильме «Тело Христово». – Прим. belsat.eu] очень интересуется темой Беларуси и даже участвовал в акции-реплике Яны Шостак. Актриса Эвелина Панковска тоже находится в курсе событий и поддерживает беларусов.
Когда мы читали текст в первый раз, некоторые вещи нужно было объяснять польским актерам. Они не понимали, как можно задержать человека за белую коробку на балконе – это был шок для них. Они осознают, что так не должно быть, поэтому принимают участие в спектакле.
– Как только мне сказали, что есть предложение поработать с Иваном Вырыпаевым, я, конечно, обрадовался. Это имя в мировом театре. И как драматург он крутой.
У него очень интересный подход – он отличается от «Свободного театра». Он не лучше и не хуже – он просто другой. Мне, как актеру, интересно открывать новые грани, искать что-то новое, двигаться глубже. В этом спектакле есть возможность повертеть себя с другой стороны и посмотреть, что я вообще могу.
У Вани такая концепция: не надо играть персонажа. Актер не становится характером – он просто его показывает. Актер всегда держит в памяти, что он актер. Он показывает, как персонаж говорит, но всегда присутствует как актер и не растворяется в своем герое. Он не проживает эмоции, а просто показывает – как будто рассказывает историю про своего соседа, но не становится им. Интересный подход, я с таким еще не работал. Это технологическая составляющая: как если снимать сначала на пленку, а потом перейти на «зеркалку» или наоборот. Это другое восприятие себя в профессии, и мне всегда любопытно что-то новое.
– Цивилизованный мир может забыть, как легко можно потерять свободу. В 90-х мы получили эту свободу – и вот за 27 лет мы пришли к тому, что сейчас происходит: за бело-красно-белые носки могут забрать. Этот спектакль даже можно воспринимать как предупреждение Европе: давайте думать, что делать и как помочь. Каждый может задаться вопросом: что я могу сделать, чтобы как-то поменять ситуацию, как не допустить такого в своей стране?..
Мне кажется, еще может возникнуть желание написать политзаключенным. Было бы здорово, чтобы зрители потом отправили в тюрьмы открытки на Новый год. Мне достаточно будет и этого. Я сам помню ощущения радости и мурашки по коже, когда мне приходили письма, пока я был на сутках.
– С одной стороны, я понимаю, что в этом спектакле я выполняю важную миссию – гражданскую, актерскую, а также просветительскую для поляков. Я передаю не сухую статистику, а что-то живое.
С другой стороны, я боюсь, что беларусы переживут травму в очередной раз. Но я успокаиваю себя тем, что у нас все-таки не депрессивный спектакль – он оставляет светлую надежду. Да, всем тяжело, но люди даже в тюрьмах находят силы.
Я не знаю, как то, что я делаю на сцене, повлияет на человека. Может, это его вообще сломает. А может, он расплачется, испытает катарсис и двинется дальше.
– До «1.8 м» я репетировал в Киеве «Gloomy Sunday» вместе со «Свободным театром» – это новый спектакль на тему августовских событий. Он очень тяжелый. Он пластический, в нем все пытки показаны через физиологию. Идея в том, чтобы не показывать сторону насильников, а только опыт людей, которые оказались в камерах.
Я думаю, что и актерам, и театру нужно разнообразие. Жизнь не ограничивается только политикой – должно быть место и для слез, и для смеха, и для рефлексии, и для философии. Не нужно зацикливаться на одном и становиться рупором змагарства за границей.
Если уж совсем честно, я бы сейчас хотел порепетировать и сыграть какую-то комедию. Мне хочется, чтобы в театре было что-то помимо политических спектаклей. Хочется просто сыграть комедию, в которой тоже может быть что-то про нашу жизнь. Мне уже очень хочется посмеяться и повеселиться.
ТК belsat.eu