Звонок. На занятие по беларусскому языку в белостокской школе бегут несколько детей. Их встречает улыбчивая учительница, которая начинает урок. Но попасть на такие занятия могут не все беларусские дети: кто-то, если и есть желание, не может формально, а кто-то не хочет сам.
Согласно Департаменту по делам иностранцев, в Польше на законных основаниях живут около 60 тысяч граждан Беларуси. За два года из-за политических репрессий и ухудшения экономической ситуации беларусов в Польше стало значительно больше. Согласно польскому законодательству, беларусский язык в государственных школах Польши имеют право изучать только дети граждан Польши, которые считают себя беларусами. В Белостоке такие занятия проходят в школе № 4. Чтобы заниматься беларусским языком смогли дети всех беларусов, которые сейчас живут в Польше, представители диаспоры составили соответствующую петицию (на момент публикации в поддержку петиции собраны 37 подписей). По мнению активистов, желание и настойчивость родителей смогут повлиять на ситуацию, в свое время именно таким путем был принят Закон о языках национальных меньшинств. Однако подписали петицию… всего несколько десятков человек. Разбираемся, почему так произошло.
Камилла Левчук из Бреста вместе с родителями переехала в Польшу в прошлом году. Пошла в 7 класс белостокской школы, сейчас обучается в 8-м. Впереди – экзамен, после которого нужно будет идти либо в старшую школу, либо в лицей.
«Вначале было довольно сложно: я понимала, что мне говорят по-польски, но сама не могла ответить, не могла писать. Мне очень помогало отношение учителей в школе: они меня поддерживали, говорили: «Все будет хорошо, все выучишь, у тебя есть время». Также одноклассники относились ко мне очень лояльно: пытались меня понять по контексту, когда я не могла выразить что-то словами», – рассказывает девушка.
В Беларуси она не учила польский язык, но часто бывала в Польше вместе с родителями, поэтому понимала язык на слух, могла что-то прочитать. Польский язык Камилла начала учить, когда ехала в поезде в Польшу, в один конец. Через два месяца жизни в Белостоке уже получала отметки в школе, как и польские дети.
«Если в беларусскую школу я не хотела идти на уроки, то здесь, когда бывают большие выходные, наоборот, хочу в школу – учиться, увидеться с учителями. Еще в польской школе нет школьной формы, можно ходить хоть в пижамах или спортивных костюмах», – говорит девушка.
Все уроки в школе ведутся на польском языке, плюс обязательный английский. Из 7 класса нужно было выбрать еще один дополнительный язык для обучения. В школе Камиллы это либо немецкий либо русский.
«Я выбрала русский, потому что только приехала, было трудно брать на себя еще один неизвестный иностранный язык. Но я бы хотела учить беларусский язык, если бы была такая возможность. Я на нем с детства разговариваю. Знаю, что в Бельске и еще где-то ближе к беларусской границе вместо русского есть белорусский, и это очень здорово. Мне иногда очень не хватает просто с кем-то поговорить по-беларусски. В моей школе есть беларусские дети, кто-то пытается хоть что-то сказать по-беларусски, но таких немного. Некоторые, кто давно приехал сюда, пытаются делать вид, что они не беларусы, ничего не понимают, разговаривают только по-польски. Не знаю, зачем они это делают. Конечно, если бы я, переехав в Польшу, общалась только по-польски, я бы быстрее выучила этот язык. Но я ни в коем случае не хочу забывать свой родной язык, я считаю это очень важным», – говорит Камилла.
В конце сентября ежегодно в Белостокской школе отмечают День разных культур, стран и языков. Каждый класс выбирает себе страну и делает о ней плакаты и презентации. В этом году Беларусь выбрали младшие классы.
«Когда я увидела плакат на тему Беларуси, мне стало очень обидно: Беларусь нарисовали в красно-зеленых цветах, рядом отметили Россию. Надо было еще написать, как в стране будет «прывітанне», «дзякуй», «да пабачэння», и на беларусском плакате все было написано по-русски. Когда я приехала в Польшу, в любом случае старалась рассказывать, что происходит в нашей стране. Делала большую презентацию о Беларуси, там было немного о политике, и добавила слайд, что если бы я эту презентацию показала за 100 км отсюда, в Беларуси, к нам в школу уже пожаловала бы милиция», – вспоминает девушка.
Отец Камиллы, журналист Алесь Левчук, знает об инициативе диаспоры – сборе подписей за обучение беларусскому языку в польской школе. Но своей подписи не поставил.
«Для меня это не очень актуально, моя дочь в выпускном классе в польской школе, и она прекрасно знает беларусский язык. У людей могут быть разные причины, почему они не подписываются. Думаю, отчасти люди думают о будущем, что их дети будут учиться в польском университете, а не беларусском», – отмечает наш собеседник.
В разговорах с другими родителями, которые переехали в Польшу на протяжении последних двух лет, стало понятно: после переезда важная задача – пристроить ребенка и помочь ему быстрее интегрироваться в новое общество, и здесь не до беларусского языка, требующего дополнительных усилий. Большинство идет более простым путем, потому что сейчас беларусский язык никаких образовательных и карьерных перспектив не несет. Экономические и социальные стимулы перевешивают ценности. Эту тенденцию отмечает методолог, специалист в сфере образования Светлана Мацкевич.
«Когда люди оказываются в эмиграции после протестов, они переживают вынужденный повторный кризис: пытаются адаптироваться к новой культурной среде и новым условиям. Здесь другой язык, порядки, другая система социальных, правовых отношений. Поэтому беларусы в эмиграции решают прежде всего вопросы выживания, затем – психологические проблемы: преодоление травмы, стресса. В приоритете – вопрос поиска работы, обеспечение элементарных условий жизни, жилье, включение в новую социальную среду. Родители обычно говорят: мы в Польше, должны адаптироваться и планируем, что наши дети будут не только заканчивать здесь школу, но и поступать в польские вузы. Беларусские дети польский язык осваивают быстро, лучше, чем взрослые. Детям достаточно два-три месяца для адаптации. Необходимости разговаривать на беларусском языке у них нет. Говорение на беларусском языке при отсутствии языковой среды будет скорее как принудительная мера, а любое принуждение рассматривается как очередная проблема. Не стоит думать, что люди, уехавшие, начали жить лучше. У них есть проблемы, просто другие, не такие, как в Беларуси. И поэтому если какой-то вопрос удается решить быстро, например, пристроить ребенка в школу, и некоторое время об этом не думать – то и хорошо», – говорит в беседе с «Белсатом» Светлана Мацкевич.
Однако беларусский язык должен присутствовать в образовании, пусть и факультативно. А стимулом для детей могут быть только их родители.
«В плане образования нам следует поучиться у тех же поляков, как они работают с языковой политикой: мягко, ненавязчиво, с углублением в культуру и среду. Методика усвоения языка, функциональной грамотности не может быть принудительной. Это как вождение автомобиля: это также функциональная грамотность, которой должен обладать современный человек. И каждый современный беларус должен владеть беларусским языком. Но чтобы научиться водить машину, вы идете на курсы, учитесь, проходите тесты. В результате вы либо управляете автомобилем, либо нет, среднего не дано. То же самое с беларусским языком. Стимулом для детей может быть только собственный пример. Когда вы начинаете пользоваться беларусским языком в своей повседневной жизни, наши дети попадают в языковую среду и тоже начинают разговаривать на беларусском языке как на родном», – уверена наша собеседница.
По мнению Светланы, из-за языковых проблем пытаются решить политические, что в принципе неправильно. У беларусов сейчас очень много задач, политические решаются одним способом, культурные – вторым, образовательные – третьим, и все это не стоит смешивать. Когда это происходит, это формирует отторжение у беларусов, говорящих по-русски.
«Нам еще много нужно сделать, чтобы наши дети учились на беларусском языке. У нас масса проблем, которые нужно видеть и профессионально решать. Сами они не решатся. По щелчку ничего не бывает, нужно понимать, что на это нужно время. Несколько десятков человек подписались под обращением за обучение беларусскому языку в Белостоке? Так это круто! Их надо в этом поддержать. Именно так, в позитивном ключе это надо подавать, а не «все пропало». Давайте начнем с малого. Большие процессы беларусизации начинаются с малых групп, они должны дальше обрастать «мясом», задавать примеры, показывать, что это возможно, и может даже быстро. Если кто-то за границей организует беларусскоязычный кружок, школу, нужно всячески помогать им делами, деньгами, а не словами. Давайте напечатаем качественные беларусскоязычные детские книги и бесплатно раздадим их в семьи. Должны появиться культурные центры, общественные организации, развивающие язык. Это должна быть целая стратегия для создания таких беларусскоязычных анклавов, точек роста, с которых постепенно будет раскручиваться процесс беларусизации», – отмечает эксперт.
По ее мнению, сейчас, по сравнению с 1990-ми, большинство русскоязычных беларусов осмысливает необходимость использования беларусского языка. Настроения изменились, но от осмысления до говорения – еще долгий путь, на котором нужно действовать очень аккуратно в коммуникационном, пропагандистском и организационном плане.
«Надо все делать по-современному, с помощью технологий, ведь и люди сейчас современные. Терять, разочаровывать их опасно. Если мы по второму кругу потеряем эту возможность, боюсь, третьей у нас уже не будет. У нас много профессиональных экспертов в сфере образования, которых волнует эта проблема, которые о ней думают. Надо собираться, ставить проблему и вместе обсуждать, предлагать, решать. Теперь мы можем полагаться только на себя. У беларусов нет своего государства, которое бы этим занималось», – убеждена Светлана Мацкевич.
Она подчеркивает: уже сегодня нужно поднимать эти вопросы и готовиться к будущему.
«Свои национальные проблемы мы должны решать сами, никто за нас этого не сделает. Сегодня каждый из нас, в Беларуси или в эмиграции, должен задать себе вопрос, готовы ли мы к будущему, как мы к нему готовимся. Уже сегодня нужно готовить будущего министра образования, менеджеров культуры и образования. Мы государство должны видеть в себе: я– будущее государство. Если такая мотивация появится, значит, у нас есть шанс. Для себя я решила, что если возникнет историческая возможность, я буду решать эту задачу. Сама министром образования не стану, но готова его подготовить», – подытожила Светлана Мацкевич.
СП / Авер belsat.eu
